Революционная романтика — содержательно-пафосная характеристика, эстетическое свойство, проявляющееся на разных этапах истории, будучи одной из разновидностей лиризма, авторской идейно-эмоциональной настроенности, «заражающей» читателя, зрителя, слушателя, революционная романтика выражает окрыленность стремлением к лучшему, желаемому в соответствии с теми или иными идеалами, целями, представлениями о совершенном, прекрасном, возвышенном в человеке и окружающем его мире.
Эстетика: Словарь. Под общ. ред. А. А. Беляева и др. — М.: Политиздат, 1989
На графике сверху данные Гугла об интересе к Pussy Riot. Это пожалуй самый объективный «интересометр» (голубенькие столбики -- это увеличенные в масштабе красненькие, чтобы была видна динамика в области малых значений). Впрочем, и без него видно, что борцы за свободу «хрупких девочек девочек, восставших против системы» заметно подрастеряли к ним интерес, как только прекратилась прокачка темы в медиа и тема вышла из популярного тренда. «И, утонченные, как соловьи, гордые как гренадеры, что же надежные руки свои прячут твои кавалеры? Нет бы собраться и время унять, нет бы им всем расстараться, но ...» Но есть более насущные вещи. О, сладостный постмодернистский мир симулякров!
Они при этом рыцари в сияющих доспехах под светлыми знаменами, они безупречны и безукоризненны, они вне критики, они несомненно прекрасны. Они настолько прекрасны, что они даже посмеиваются над собой. Они в едином порыве отстаивают в неравной борьбе светлые идеалы. Но я такое говно, что мне все видится иначе. Драма в том, что представителям цивилизации айфонщиков не нужно быть успешными, -- им нужно демонстрировать успех, не нужно быть богатыми, -- нужно демонстрировать богатство, не нужно быть образованными, -- нужно демонстрировать образованность, им не нужно либеральное общество -- им нужно демонстрировать приверженность либеральным идеям. И в этом состоит пиздец. У подонков у руля нет противников, есть те, кто демонстрирует свою оппозиционность.
«Каким же надо быть говном!» -- это обо мне. Это я говно. Я говно, потому что считаю выходку Pussy Riot банальным хулиганством, а не искусством. Потому что я вовсе не поддерживаю их, а напротив осуждаю. Потому что я не верю в бескорыстность их мотивов и искренность намерений. Потому что мне представляется глупым, бессмысленным и наивным всерьез обсуждать их действия в контексте художественном, идейном, идеологическом, политическом, да в каком угодно содержательном контексте. Потому что я считаю, о ужас, движение в их поддержку инспирированным, а участников этого движения, искренних, но глуповатых и романтически наивных, попавшимися в сладкую, специально расставленную для них ловушку, фигурами, играющими против своих интересов в чужой большой игре и агрессивно отрицающими этот факт, по правилам для них придуманным, исполнения которых от этих фигур ждут. Да, это я говно, лишенный совести и нравственных принципов настолько, чтобы осуждать героев, когда они беззащитные и безответные сидят за решеткой. До такой невообразимой степени говно, чтобы убеждать борцов за свободу не играть в навязанную игру и не поддерживать постыдную глупость, а если уж речь зашла о борьбе, -- бороться с несправедливой системой за освобождение необоснованно задержанных и несправедливо наказанных. Но нет, если в жены -- то королеву. Никак не меньше, никаких полутонов. Только полная и безоговорочная поддержка, только бескомпромиссная и принципиальная борьба со Злом. Все, сообщившее о себе, что против зла -- безусловное добро (не обсуждается!). Все добро требует абсолютной поддержки, даже если это добро пованивает гамецом. Ах нет, простите, гамнецо, как было обозначено раньше -- это я.
«Они в тюрьме, а ты на воле, -- помолчал бы, сука, что ли!» -- это мне следовало заткнуться. Нежных пуссириотинок нельзя было критиковать. Нельзя, недопустимо было сомневаться в их искренности. «Да каким же надо быть говном, -- девочки сидят а ты ...» -- это меня увещевали борцы за свободу. И что теперь? Девочки в тюрьме. Девочки продолжают сидеть. Девочки несправедливо наказаны. Ничего не изменилось. Но почему-то рыцари в сверкающих доспехах девочек оставили на растерзание дракону и двинули дальше к новым успехам и победам.
Скоро первое мая, елку вынесли. Она больше не нужна, она больше не красива, она высохла, она пылится, она ... До нового Нового года! Ах, каким же все-таки нужно быть лживым и подлым говном, чтобы размахивая знаменем, использовать драматические события в жизни глуповатых девочек для раздувания собственной значимости и, в конце концов, когда они стремительно вылетят из популярного медиатренда, о них напрочь забыть. Суки, хули вы молчите, -- они в тюрьме! Они по-прежнему в тюрьме, а вы, суки молчите? Каким же все-таки, суки, надо быть говном!
Хотя нет, -- «синяя крона, млаиновый ствол, звяканье шишек зеленых ...»
«Каким же надо быть говном!» -- это обо мне. Это я говно. Я говно, потому что считаю выходку Pussy Riot банальным хулиганством, а не искусством. Потому что я вовсе не поддерживаю их, а напротив осуждаю. Потому что я не верю в бескорыстность их мотивов и искренность намерений. Потому что мне представляется глупым, бессмысленным и наивным всерьез обсуждать их действия в контексте художественном, идейном, идеологическом, политическом, да в каком угодно содержательном контексте. Потому что я считаю, о ужас, движение в их поддержку инспирированным, а участников этого движения, искренних, но глуповатых и романтически наивных, попавшимися в сладкую, специально расставленную для них ловушку, фигурами, играющими против своих интересов в чужой большой игре и агрессивно отрицающими этот факт, по правилам для них придуманным, исполнения которых от этих фигур ждут. Да, это я говно, лишенный совести и нравственных принципов настолько, чтобы осуждать героев, когда они беззащитные и безответные сидят за решеткой. До такой невообразимой степени говно, чтобы убеждать борцов за свободу не играть в навязанную игру и не поддерживать постыдную глупость, а если уж речь зашла о борьбе, -- бороться с несправедливой системой за освобождение необоснованно задержанных и несправедливо наказанных. Но нет, если в жены -- то королеву. Никак не меньше, никаких полутонов. Только полная и безоговорочная поддержка, только бескомпромиссная и принципиальная борьба со Злом. Все, сообщившее о себе, что против зла -- безусловное добро (не обсуждается!). Все добро требует абсолютной поддержки, даже если это добро пованивает гамецом. Ах нет, простите, гамнецо, как было обозначено раньше -- это я.
«Они в тюрьме, а ты на воле, -- помолчал бы, сука, что ли!» -- это мне следовало заткнуться. Нежных пуссириотинок нельзя было критиковать. Нельзя, недопустимо было сомневаться в их искренности. «Да каким же надо быть говном, -- девочки сидят а ты ...» -- это меня увещевали борцы за свободу. И что теперь? Девочки в тюрьме. Девочки продолжают сидеть. Девочки несправедливо наказаны. Ничего не изменилось. Но почему-то рыцари в сверкающих доспехах девочек оставили на растерзание дракону и двинули дальше к новым успехам и победам.
Скоро первое мая, елку вынесли. Она больше не нужна, она больше не красива, она высохла, она пылится, она ... До нового Нового года! Ах, каким же все-таки нужно быть лживым и подлым говном, чтобы размахивая знаменем, использовать драматические события в жизни глуповатых девочек для раздувания собственной значимости и, в конце концов, когда они стремительно вылетят из популярного медиатренда, о них напрочь забыть. Суки, хули вы молчите, -- они в тюрьме! Они по-прежнему в тюрьме, а вы, суки молчите? Каким же все-таки, суки, надо быть говном!
Хотя нет, -- «синяя крона, млаиновый ствол, звяканье шишек зеленых ...»
