Робин Бобин Барабек, как известно, скушал сорок человек. И корову сожрал, и ее осеменителя и плотоядного мясника, раненного на Колчаковских фронтах, и еще много чего сожрал. Намедни я встрял в странную дискуссию с Дашей о переводах английской поэзии на русский, их адекватности, оценке и осмысленности чтения Тениссона в оригинале, и главное, сравнения с русскими переводами. Тениссон -- это понятное дело сложняк. Для меня читать такое по-английски -- прямое оскорбление. Весьма свободно разговаривая на английском, я склонен верить, что мой английский не так уж плох, но сталкиваясь с подобными текстами понимаю, что апгрейд бесперспективен и что я есть былинные Равшан и Джамшут. Поэтому в жопу Тениссона, посмотрим коешо на простом примере классовой тайны Робина-Бобина, драматическую историю обжорства которого прекрасно знают все. Итак, вот она разгадка страшной классовой тайны.
| Английский текст | Перевод Чуковского | Перевод Маршака | Перевод Черфаса |
| Robin the Bobbin. the big-bellied Ben, He ate more meat than fourscore men; He ate a cow, he ate a calf, He ate a butcher and a half, He ate a church, he ate a steeple, He ate a priest and all the people! A cow and a calf, An ox and a half, A church and a steeple, And all good people, And yet he complained that his stomach wasn't full |
Робин Бобин Барабек Скушал сорок человек, И корову, и быка, И кривого мясника, И телегу, и дугу, И метлу, и кочергу, Скушал церковь, скушал дом, И кузницу с кузнецом, А потом и говорит: «У меня живот болит!» |
Роббин-Боббин Кое-как Подкрепился Натощак: Съел теленка Утром рано, Двух овечек и барана, Съел корову Целиком И прилавок С мясником, Сотню жаворонков в тесте И коня с телегой вместе, Пять церквей и колоколен- Да еще и недоволен! |
Робин-Боббин, жирный Бек, Ел за сотню человек. Съел корову и телёнка, Мясника и мясничонка, Волка серого с волчицей, Церковь вместе со звонницей И попа, и весь приход, И вокруг честной народ. И корову, и телёнка, И овечку, и ягнёнка, И волчонка, и волчицу, И церквёнку, и звонницу, И попа, и весь приход, И вокруг честной народ. Съел и проворчал сердито: «Нынче в мире-то несыто!» |
Robin -- производная от имени Роберт, птичка Erithacus rubecula, по-нашему малиновка и, в контексте классовой ненависти, о которой речь пойдет дальше, актуализируется аллюзия с глаголом to rob. Bobbin -- бобина, шпулька, катушка и тэдэ. В 16-17 веках этим словом называли так же рабочих текстильных мануфактур, нищих и униженных живших в грязных бараках в положении практически рабском. Ben -- гора, вершина, холм, возвышенность, башня. Bareback -- вьючное животное без седла, ехать без седла. Употреблялось как метафора крайней бедности, вроде как наше "голожопый". В современном языке -- трах без гандона (:
Так кто же такой Робин-Боббин? Похоже на то, что это весьма неприятный голодранец, деклассированный тип с дурными манерами и, если принять во внимание притянутую за уши, упомянутую выше аллюзию с глаголом to rob, то еще и с криминальными наклонностями. В пользу этой версии говорит, например то, что во многих списках песенки Robbin пишется через два би, как в robbing. Кроме того, он еще и разбухший (bellied) от собственной важности и силы и склонный к завышенной самооценке своего места и роли в обществе. Этот факт наш герой подтверждает тем, что сжирает мяса больше чем сорок человек. Тут потребуется небольшое уточнение. В мифические времена, когда была написана эта частушка, мясо было редкостью на столе у большинства англичан и их рацион составляли, как и во всей Европе, в основном каши и корешки. Наш герой при этом, не смотря на то, что является скромным зашуганным тружеником мануфактуры жрет мяса как сорок человек. Неувязочка!
Значит Робин не таков. Никаких сомнений, однако же катушечное его прозвище не оставляет в том, что Робин имеет непосредственное отношение к ткацкой мануфактуре и 16-му веку. А если так, то учитывая объем пожираемого им мяса, Робин не зашуганный пролетарий, а буржуй-мануфактурщик, разбухший (bellied) до размеров гооры (Ben), причем шотландского происхождения, что тоже весьма показательно в контексте истории английских мануфактур. Все остальное, кроме социального статуса нашего героя из предыдущего абзаца, тем не менее остается вполне актуальным.
По поводу мяса, которое сожрал Робин мы уже разобрались, теперь посмотрим, что он ел еще. Он съел корову (вот не буду я давать ссылки оксфордикшанари для таких слов) и теленка (calf), в чем, с точки зрения любого вменяемого пейзанина поступил особо цинично, поскольку корова дает молоко, а теленку еще нужно вырасти, прежде чем его можно жрать. Робин, таким образом съел и корову-кормилицу и «завтрашнюю еду». Наша народная мудрость по этому поводу врет, что «даже менты последнее не отбирают», перефразируя одесскую присказку времен НЭПа, -- «честный вор последнее не заберет».
Еще Робин съел мясника (butcher) , как переводят все наши интерпретаторы, съел не просто, а еще и с половиной. Но у слова butcher есть еще одно устаревшее значение, которое в нашем контексте окажется крайне важным. Butcher -- это палач! Палач, олицетворение юстиции, закона, власти, неизбежности наказания и самого наказания, как такового. Робин схавал правосудие, причем не только само правосудие, но и со всеми его инстанциями и «придатками», со всей приросшей к нему бюрократией (and a half).
Еще Робин съел мясника (butcher) , как переводят все наши интерпретаторы, съел не просто, а еще и с половиной. Но у слова butcher есть еще одно устаревшее значение, которое в нашем контексте окажется крайне важным. Butcher -- это палач! Палач, олицетворение юстиции, закона, власти, неизбежности наказания и самого наказания, как такового. Робин схавал правосудие, причем не только само правосудие, но и со всеми его инстанциями и «придатками», со всей приросшей к нему бюрократией (and a half).
Робин съел церковь, колокольню, священника (He ate a church, he ate a steeple, He ate a priest) -- все самое святое, с чем считались даже в самые мрачные времена произвола феодальные власти. Он съел всех людей (and all the people) и не нажрался, гад. Настоящий капиталист, однако.
Как говорил Карл Маркс в первом томе своего Капитала, который я в универе благополучно не читал, -- «Если обеспечить капиталу 10 % прибыли, он будет согласен на всякое применение. При 100 % он попирает все человеческие законы, при 300 % нет такого преступления, на которое он не рискнул бы хоть под страхом виселицы...» Вот, собственно о чем эта нежная английская песенка. И это не мутная конспирология и притягивание за уши сомнительных фактов, это не унылые спекуляции на кажущемся убедительным сходстве. Вся фольклорная поэзия аллегорична. И ежу ясно, что в этой частушке речь идет не о неком известном толстяке Робине или обобщонном образе обжор. «Это мелко, Хоботов!» Робин-Боббин -- это эпическая песнь о классовой ненависти!
И скажите, плиз, где, где, блядь это отражено хоть в одном переводе. Где это можно хоть заподозрить. Глубже всех копнул Чуковский, дав нашему герою фамилию Барабек, суть голодранец, врубившись в bobbin, но дальше первого слоя аллегории все равно не пошел. А теперь признайтесь, (Это прежде всего к Даше относится) делает ли эта очевидная неточность, благодаря которой напрочь теряется и искажается смысл песенки, переводы Чуковского или Маршака плохими. Насколько сейчас, пол тысячелетия спустя важно отразить трагическую историю становления капитализма в Англии в детской частушке. Перевод едва ли может уступать оригиналу, как пиния не может уступать клену. Мне нравятся переводы Пастернака, но мне стыдно называть их переводами. И шо теперь, если такая собака порылась в наивной частушке, где все слова понятны без словаря пятикласнику, можно говорить о переводах Тениссона.
Как говорил Карл Маркс в первом томе своего Капитала, который я в универе благополучно не читал, -- «Если обеспечить капиталу 10 % прибыли, он будет согласен на всякое применение. При 100 % он попирает все человеческие законы, при 300 % нет такого преступления, на которое он не рискнул бы хоть под страхом виселицы...» Вот, собственно о чем эта нежная английская песенка. И это не мутная конспирология и притягивание за уши сомнительных фактов, это не унылые спекуляции на кажущемся убедительным сходстве. Вся фольклорная поэзия аллегорична. И ежу ясно, что в этой частушке речь идет не о неком известном толстяке Робине или обобщонном образе обжор. «Это мелко, Хоботов!» Робин-Боббин -- это эпическая песнь о классовой ненависти!
И скажите, плиз, где, где, блядь это отражено хоть в одном переводе. Где это можно хоть заподозрить. Глубже всех копнул Чуковский, дав нашему герою фамилию Барабек, суть голодранец, врубившись в bobbin, но дальше первого слоя аллегории все равно не пошел. А теперь признайтесь, (Это прежде всего к Даше относится) делает ли эта очевидная неточность, благодаря которой напрочь теряется и искажается смысл песенки, переводы Чуковского или Маршака плохими. Насколько сейчас, пол тысячелетия спустя важно отразить трагическую историю становления капитализма в Англии в детской частушке. Перевод едва ли может уступать оригиналу, как пиния не может уступать клену. Мне нравятся переводы Пастернака, но мне стыдно называть их переводами. И шо теперь, если такая собака порылась в наивной частушке, где все слова понятны без словаря пятикласнику, можно говорить о переводах Тениссона.
