Я когда-то пару месяцев жил с Таней Гальской в комнте в огромной
комунне на Гороховском переулке в Москве. Мы все были художниками,
громко трахались, бухали, слушали муыку, каждый день приходили домой под
утро или под утро прощались со своими гостями. Всем этим мы адски
бесили остальных двенацать обитателей коммуналки, сильно взрослых
пролетариев и пролетариц. И они написали на Таню, которая была там
прописана телегу в "товарищеский суд".
Ах, товарищеский суд, -- это такой волшебный совок )) Я полагал, что Тане идти туда не надо, но Таня твердо решила шо надо. В общем, мы пошли. Таня, обычно резкая как газировка и одевавшаяся совершенно безумно, на суд надела узкую длинную черную юбку и белую рубашку. Волосы собрала в скромный хвостик и нацепила очки, которые не носила никогда.
Суд происходил в ЖЭКе, судьями были труженики ЖЭКа, тетьки и дядьки характерной пролетарско-алкоголической внешности за столом, покрытым кумачом, с графинчиками с водой и гранеными стаканами. С трибуны, задрапированной кумачом же, под портретом Ленина в пыльной золотой раме, соседи обличали Татьяну Андреевну, рассказывали, как она попирает принципы совесткого общежития, какая она развратная, распущенная, пьющая, курящая, не работающая, а ведь будущая мать. После обличительных речей обвинителей, Главный Судья обратился к Тане с текстом, мол надо стать на путь исправления и предложил рассказать, как она будет исправляться. Таня вышла на трибуну под Ленина, тонким пальчиком поправила очки на переносице и начала:
-- Товарищи, я полагаю, вам следует знать некотрые детали этого дела, о которых почему-то умолчали мои обвинители. Например, мой сосед Евгений Иванович Толстых, по утрам, когда я прохожу мимо его двери, подстерегает меня за верью и демонстрирует из-за приоткрытой двери обнаженный эрегированный половой член. Семен Николаевич Гогин постоянно ломает задвижку на двери в душевую и, когда я моюсь, приоткрывает дверь и рассматривает меня в душе, Виктор Сергеевич Чепцов, когда я разговаривала по телефону, который установлен возле его двери, схватил меня двумя руками между ног и пытался затащить в свою комнату, чтобы защититься, я ударила его телефонной трубкой по лицу. Вы помните, как он ходил с ужасным фингалом, Андрей Петрович ... К этому моменту в суде уже стоял адский гвалт, бабы орали на мужиков, мужики орали на Таню, судьи орали на публику призывая к порядку и все такое. Таня вышла из-под Ленина, подошла ко мне и сказала -- я, блядь, так давно ждала этого момента, сука, а он все не наставал. Пошли отсюда, я довольна.
Ах, товарищеский суд, -- это такой волшебный совок )) Я полагал, что Тане идти туда не надо, но Таня твердо решила шо надо. В общем, мы пошли. Таня, обычно резкая как газировка и одевавшаяся совершенно безумно, на суд надела узкую длинную черную юбку и белую рубашку. Волосы собрала в скромный хвостик и нацепила очки, которые не носила никогда.
Суд происходил в ЖЭКе, судьями были труженики ЖЭКа, тетьки и дядьки характерной пролетарско-алкоголической внешности за столом, покрытым кумачом, с графинчиками с водой и гранеными стаканами. С трибуны, задрапированной кумачом же, под портретом Ленина в пыльной золотой раме, соседи обличали Татьяну Андреевну, рассказывали, как она попирает принципы совесткого общежития, какая она развратная, распущенная, пьющая, курящая, не работающая, а ведь будущая мать. После обличительных речей обвинителей, Главный Судья обратился к Тане с текстом, мол надо стать на путь исправления и предложил рассказать, как она будет исправляться. Таня вышла на трибуну под Ленина, тонким пальчиком поправила очки на переносице и начала:
-- Товарищи, я полагаю, вам следует знать некотрые детали этого дела, о которых почему-то умолчали мои обвинители. Например, мой сосед Евгений Иванович Толстых, по утрам, когда я прохожу мимо его двери, подстерегает меня за верью и демонстрирует из-за приоткрытой двери обнаженный эрегированный половой член. Семен Николаевич Гогин постоянно ломает задвижку на двери в душевую и, когда я моюсь, приоткрывает дверь и рассматривает меня в душе, Виктор Сергеевич Чепцов, когда я разговаривала по телефону, который установлен возле его двери, схватил меня двумя руками между ног и пытался затащить в свою комнату, чтобы защититься, я ударила его телефонной трубкой по лицу. Вы помните, как он ходил с ужасным фингалом, Андрей Петрович ... К этому моменту в суде уже стоял адский гвалт, бабы орали на мужиков, мужики орали на Таню, судьи орали на публику призывая к порядку и все такое. Таня вышла из-под Ленина, подошла ко мне и сказала -- я, блядь, так давно ждала этого момента, сука, а он все не наставал. Пошли отсюда, я довольна.
