Новое время породило новую популяцию жлобов и новую парадигму жлобства. Новый жлоб выпестован жлобским трендом "Think different", гордится своей уникальностью и как бы рефлексией, пребывая в наивном заблуждении, будто он таки-да рефлексирует. Этот новый, открытый и описанный мною вид жлоба я, по праву первооткрывателя назрекаю Philisthæus metareflectors.
Отличительной особенностью Philisthæus metareflectors от традиционного Philisthæus Vulgaris является то самое, упомянутое выше заблуждение, связанное с рефлексией. Ядром этой метарефлексии является убежденность в том, что он в состоянии осознать себя не жлобом и, по капле, как Чехов выдавить из себя жлоба.
Philisthæus metareflectors, таким образом является одной из разновидностей описанного классиками небыдла. Однако от обыкновенного небыдла Philisthæus metareflectors отличается особой формой симуляции рефлексивной активности. Philisthæus metareflectors не достаточно для полного удовлетворения просто выявлять в себе и симулировать признаки, в соответствии с актуальными мифологическими трендами коммунальной ментальности, конвенциально не присущие быдлу. Эта трансформация сознания жлоба произошла под натиском неумолимых обстоятельств, -- конвенциальные атрибуты небыдла, такие как айфон, приверженность либеральным ценностям, симуляция духовного развития, и вялый секс с некрасивыми женщинами (бедными и глупыми мужчинами) оказались катастрофически доступны быдлу, с одной стороны. С другой стороны, традиционные атрибуты быдла, такие как дешевое пиво, футбол, турецкий олинклюзив и убогие наркотики Гоа (итэдэ, естественно) оказались непреодолимо вслекущими для небыдла.
В результате возникло драматическое смешение всего со всем и утрата ориентров (Дефолт айфона) в котором изнеженному и слаборазвитому сознанию жлобов, ставших на путь небыдла, нереализованный гештальт разрушенных ориентиров самоидентификации причинял немыслимые анальные терзания. Как ответ на этот культурно исторический вызов возникла новая структура мыследеятельностной организации, которая привела к формированию новой разновидности небыдла, появлению и развитию нового вида жлоба -- Philisthæus Metareflectors. При этом граница между быдлом и небыдлом переместилась из области внешней атрибутики (айфон-элджи) в область духовного пространства, став окончательно эфемерной и спекулятивной.
Жлобам Philisthæus Metareflectors достаточно просто не ограничивая себя в имманентно-жлобских проявлениях (окурок на тротуар, обгон через сплошную итэдэ) осознавать себя «не жлобами», не вдаваясь в детали различий, а лишь наслаждаясь трансцедентальной рефлексией, суть рассуждениями и переживаниями, предметом которых является не, собственно «нежлобство», как таковое, но переживание этого нежлобства. Более тонкие жлобы переживают метрефлексии более высокого уровня -- осознание переживания ощущения собственного нежлобства.
Такое атрибутирование небыдла не может быть примлемым в чистом виде, поскольку целиком и полностью происходит в сознании его представителя и напрочь лишено демонстративного компонента, позволяющего с одной стороны гордиться собой, как не быдлом, демонстрировать быдлу свое трендовое превосходство и крайне затрудняет распознавание «свой-чужой».
Эта проблема успешно решается с помощью различных кодов, -- лексических, визуальных и художественных. Сформирован целый пласт художественных идентификаторов, как «искусства для небыдла». Здесь есть несколько уровней.
Первый, -- унылое говно. Унылое говно настолько уныло, что только ради осознания себя небыдлом Philisthæus Metareflectors его потребляет, лишь благодаря тому, что гордость от факта потребления говна и осознания себя небыдлом, в результате такого извращенного потребления, заглушает омерзительность вкуса и аромата говна, как такового. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что унылое говно обладает изрядно приглушенным вкусом и ароматом.
Второй -- псевдоинтеллектуальная попса. Убогое и унылое говно, содержащее простенькие символы и коды, позволяющие Philisthæus Metareflectors осознавать осознание и гордиться этим фактом и осознавая себя осознающим дистанцироваться, таким образом от обычного быдла.
Третий -- жлобарт. Ехидное надругательство над атрибутами быдла средствами быдла. Здесь речь идет о том, что тот, кто надругается над жлобом и, при этом настолько совободен от жлобства, что делает это по-жлобски, жлобом, естественно не является и возвышается уже не просто над быдлом, а даже над небыдлом, даже над преживающими рефлексию осознания себя не быдлом.
Чтобы потешить Philisthæus Metareflectors этот жанр изображает жлоба таким, каким он не является уже давно. Душераздирающе примитивным и отвратительным, как балаганные злодеи. Жлоб здесь неотделим от семечек, фальшивого адидаса, дешевого пива, грязных ногтей, немытой шеи, отсутствия даже базовых школьных знаний, «колхозного барокко» в эстетических предпочтениях ... Чуваки, вы все перепутали! Это не жлоб, это несчастный, который просто не сумел развить социальные навыки из-за отсутствия доступа к благам цивилизации. Жлобы это вы!
По сути жлобарт это все то же унылое и беспросветное говно, лишенное всякого смысла. Типичное и брутальное конъюнктурное жлобство, лишенное новизны, вкуса и содержания, попса-попсовая презирающая попсу, змея питающаяся своим хвостом, чистейшая и незамутненная эссенция жлобства, эдакий кристальный дистиллят, по сути не отличимый от него и столь же гадкий и бессмысленный, как жлобство само по себе изначально. Philisthæus Metareflectors потребляет его с нескрываемым наслаждением. Ведь жлобы не мы.
Как там было у Маяковского? «Товарищ, это не про тебя, а про твоего соседа».
А шо такое, мы, в отличие от жлобов просвещенные люди, не плюем семки, не носим абибас, уважаем либеральные ценности и вообще. Да, мы даже научились презирать айфон! А, это, -- это фигня, куда еще было бросить жувачку, тем более тут и так насрано.
А шо такое, мы, в отличие от жлобов просвещенные люди, не плюем семки, не носим абибас, уважаем либеральные ценности и вообще. Да, мы даже научились презирать айфон! А, это, -- это фигня, куда еще было бросить жувачку, тем более тут и так насрано.
